Отзвук революции на Михайловской земле  
(к 100-летию Великой Октябрьской революции 1917 года)

     Системный кризис, развернувшийся в России во время Первой мировой войны 1914 -1917 годов, на Дальнем Востоке не получил большого развития. Здесь революционной ситуации не было. Да и том, что в Центральной России установилась Советская власть, в Благовещенске узнали только через две недели, так как газеты поступили поздно из-за забастовки железнодорожников.
      После получения новых известий на Дальнем Востоке установилось двоевластие.  Кроме Советов на власть стали претендовать и местные самоуправления - земские, городские и казачьи.  На краевом совещании представителей самоуправлений, состоявшемся в Хабаровске в декабре 1917 года,  было принято решение провозгласить на Дальнем Востоке власть самоуправлений. 
     3-й краевой съезд Советов осудил это решение и провозгласил Советскую власть, но земские, городские и казачьи самоуправления края продолжали стремиться к установлению своей власти. Так возникло двоевластие. 
     НКВД  (Народный комиссариат внутренних дел) РСФСР потребовал от местных Советов не допускать "никакого двоевластия". Прибывший во Владивосток в январе 1918 года представитель Совнаркома Уралов предлагал местные самоуправления "подчинять всецело Советам". 
     На 4-м съезде крестьян Амурской области по инициативе председателя съезда большевика Фёдора Никаноровича Мухина было принято решение о роспуске земских и городских самоуправлений и передать власть облисполкому. Ввиду отказа он вызвал роту солдат, и они силой выволокли из здания областной земской управы земцев - авторитетных среди населения людей.

Ф.Н. Мухин

     Конечно, большевики обязаны были выполнить директивы Центра, но можно было сначала создать переходные органы власти, какие всё же были образованы  в 1920 году.
     На следующий день, 6 марта 1918 года самоуправления Благовещенска организовали вооружённое выступление против Советов. Так началась Гражданская война в Амурской области.
       Гражданская война на Дальнем Востоке имела свои особенности: она была тесно переплетена с иностранной военной интервенцией. По японо-американскому соглашению  контингент японских военных на русском Дальнем Востоке должен был не превышать 10-и тысяч солдат и офицеров, но Япония направила в Приамурский край 120 тысяч военных, имея собственные территориальные захватнические планы. 
     Осенью 1918 года в пределы Амурской области вступили три японские дивизии (Н.А. Шиндялов, 1, с. 20), заняв ключевые населённые пункты и транспортные узлы  - Благовещенск, Свободный, Зею. Одной из них, 12-й,  командовал генерал-майор Ямада.  
     Придя к власти, местные правительства совместно с японскими интервентами стали проводить жёсткую политику. В декабре 1918 - январе 1919 годов дивизией Ямада было совершено 7 карательных экспедиций. В городах и сёлах начались аресты красногвардейцев, советских работников. Самые активные из них расстреливались.

Жители Амурской области, расстрелянные японскими интервентами

      В области земская управа начала взыскивать с крестьян задолженности за ссуды в сумме 7,2 млн. рублей. На крестьянские сёла повсеместно распространялась подводная обязанность по обеспечению японских войск. Весной 1919 года в разгар посевных работ у крестьян стали изымать лошадей для белой армии. Была объявлена мобилизация в армию мужчин рождения 1900-1902 годов.
     В ответ на недовольство крестьян многочисленными поборами и мобилизацией стали применяться жёсткие репрессии. В сёлах области проводились массовые порки, расстрелы.
      Не желая терпеть насилие, по всей области началась организация подпольных групп  и боевых отрядов. Центром всей организационной работы была подпольная организация в Благовещенске во главе с Ф.Н. Мухиным.
      Тысячи амурцев с оружием в руках  встали на защиту своей независимости, в том числе и зажиточные крестьяне, первоначально выступавшие против советской власти, теперь ставшие отрицательно относиться к существующему режиму, поддерживаемому иностранными штыками.
     7 января 1919 года началось восстание в Мазаново. Большая часть свирепствовавшего в тех местах японского отряда была уничтожена. На помощь мазановцам пришли жители соседних сёл. Сформировалась армия из 2-х тысяч человек. Японское командование двинуло на них крупные силы. Восстание было подавлено.
     Но одновременно в Андреевке, располагавшейся к востоку от  реки Зея, также формировались боевые отряды и группы под руководством штаба подпольного коллектива, состоявшего из коммунистов, левых эсэров, максималистов и анархистов, во главе с Мухиным. На съезде  представителей 18-ти крестьянских волостей 11 февраля 1919 года было принято обращение  к командованию войск интервентов с требованием вывести войска. В обращении говорилось, что доведённое до отчаяния "Мирное население приступило к сводке военных отрядов в единую Народную армию для сопротивления  преступным действиям карательных отрядов" (Н. Шиндялов. 1, с. 40).
     17 февраля 1919 года у Виноградовской заимки недалеко от  Ивановки партизанская армия дала свой первый бой интервентам и стала готовиться захватить Благовещенск. Там хранилось оружие и боеприпасы.
     Но организованный в столице Амурской области штаб, готовивший восстание, провалился, и японцы стянули в областной центр крупные силы. На улицах, окраинах города для встречи партизан были установлены орудия и пулемёты. 
     Открытое сопротивление не состоялось. Начались аресты, усилился террор против мирных жителей, подозреваемых в помощи партизанам.
     Генералом Ямадой был издан приказ об уничтожении сёл и деревень, если в них окажутся большевики. Результатом приказа стали репрессии жителей села Ивановки. 22 марта 1919 года  японские интервенты варварски уничтожили 260 человек, в том числе стариков, женщин, детей.
     В январе 1920 года партизанская армия в Амурской области активизировала наступательные действия. В Благовещенске усилилась агитационная работа среди солдат и казаков. Военно-революционным комитетом (казревкомом) руководил наш земляк из Калинина Сергей Таскаев.  Участились случаи перехода целых подразделений на сторону партизан. 

С. Таскаев

     4 февраля 1920 года штаб японской дивизии объявил о нейтралитете, а через 10 дней японские войска начали эвакуацию из Амурской области. 
В освобождении от интервентов родной земли принимали активное участие и другие  наши земляки-михайловцы.
     С первых дней интервенции в войсковую управу Амурского казачьего войска стали поступать приказы, обязывающие амурских казаков беспощадно бороться с большевизмом. Один из приказов строжайше предупреждал: "...если кто из казаков, способный носить оружие, откажется выйти против красных, появившихся на территории войска, тот будет предан военно-полевому суду, а укрывательство... будет караться расстрелом". Не подчиняться таким распоряжениям было равноценно смерти.
     Но амурские большевики активно накапливали силы для вооружённого восстания, организовывали сельские революционные нелегальные группы самообороны и волостные штабы.
     В Михайловской волости такие группы были созданы в Красном Яре, Нижней Завитинке, Арсентьевке, Шумиловке, Воскресеновке и даже в Михайловке, где разместился японский гарнизон.
     О том, как в селе Красный Яр создавалась  подпольная агитационная вооружённая группа, рассказывал Савелий Тимофеевич Лашкевич: 
     "На заимке Красного Яра группировались бывшие солдаты-фронтовики,  скрывавшиеся красногвардейцы... На заимках создавались нелегальные связи.., у них были винтовки, верховые лошади.., необходимые запасы продовольствия на случай самообороны".

С.Т. Лашкевич (в центре) с семьёй

     1-2 февраля 1919 года в Красном Яре был проведён областной подпольный нелегальный съезд, принявший решение о начале вооружённого восстания против интервентов и белогвардейцев. Из 80 делегатов 2-го партизанского района, 40 делегатов - от Михайловской волости. Из них от Красного Яра – Савелий Тимофеевич Лашкевич, Гавриил Епифанович Воронов, А.Ф. Грищенко, А.А. Горемыкин, И.Н. Рябовол; от Нижней Завитинки - М.С. Корнеев, И.Т. Воронцов, от Михайловки - И.Т. Тырин иЯковенко. Все были вооружены. 
     Охрана съезда была поручена Ивану Николаевичу Черемисину, в условиях жесточайшего террора, организованная надёжно и с соблюдением конспирации.
     Первые две роты повстанческой армии были составлены из жителей Красного Яра и близлежащих сёл. Их возглавили Пётр Константинович Воронин и Гавриил Епифанович Воронов.
     Каждая рота пошла своим направлением, собирая по пути единомышленников, вступая в боестолкновения. Особенно тяжёлый бой участники Краснояровской роты приняли в с. Кутилово с крупным японским отрядом. В бою был ранен Пётр Воронин. Его заменил Иван Черемисин, имевший боевой опыт в Первой мировой войне на германском фронте. Опираясь на свои знания, он приказал: «Воевать всей ротой! Если отходить, то не поодиночке, а организованно, взводами. Трусов – расстреливать!» Земляки сражались отчаянно, несколько раз меняя позиции. Через 6 часов, уничтожив около 100 человек противника и понеся незначительные потери, Краснояровская рота вышла к селу Ивановка, объединившись с формирующейся партизанской армией. 

              Н.И. Черемисин,  с женой Марией Васильевной на съезде в Москве на съезде депутатов трудящихся 

     Вскоре разведка доложила, что на подходе – вооружённые японцы.  «В небе показались два аэроплана - это была японская разведка, - говорится в письме начальника штаба «Красного орла» Гавриила Воронова, написанном в 1960-е годы. - Шли бои под Павловкой в заимке Виноградовка».
       В письме идёт речь о крупном боестолкновении под Виноградовской заимкой. С одной стороны около 500 вооруженных до зубов японцев, с другой - чуть ли не с рогатками в руках 2000 партизан. Надежда была только на численное превосходство перед хорошо обученным, вымуштрованным подразделением 14-й пехотной дивизии самураев. Партизаны решили использовать необычную по тем временам тактику -  пропустить разведку и ударить сразу по главным силам. Планы были сорваны только из-за нетерпения одного из партизан - первый выстрел прозвучал слишком рано. Этого оказалось достаточно, чтобы интервенты развернулись в боевые порядки и начали наступать при поддержке собственной артиллерии и пулеметов.
        Бой продолжался около пяти часов. Как вспоминают очевидцы, положение спасло только хладнокровие повстанцев. Первая цепь японцев была сметена прицельным огнем устаревших шомпольных ружей. В то время как самураи почём зря палили в разные стороны, партизаны умудрялись спокойно брать их на мушку. В итоге от карательного батальона осталось всего 100 человек. На фоне этого потери партизан всего в 36 человек убитыми и 18 ранеными просто уникальны.
     Почувствовав свои окрепшие силы, партизаны, под руководством Генриха Станиславовича Драгошевского, пошли по Амурской области. Их поход в феврале 1919 года назвали «войной на подводах». На подводах, обычные мужики – крестьяне и казаки, слабо вооружённые, но полные решимости не отдать свою землю чужакам, передвигались от села к селу, вступая в сражения и часто добиваясь успеха.
     Об одном из эпизодов похода вспоминал И.Н. Черемисин. Совместно с Борисоглебской ротой краснояровцам было приказано обойти японцев и захватить их артиллерию. «Последние 40 – 50 метров мы не бежали, а буквально летели…  Хватали пушки и направляли их против японцев».Их артиллеристы не сразу разобрались в обстановке и подкатили прямо к партизанам. Пехота противника оказалась не только под ружейно-пулемётным, но и пушечным огнём.
     Во многих населённых пунктах происходили стычки повстанческой армии с силами японцев и белоказаков. Но к марту началась распутица. Быстрота и неожиданность натиска стали неосуществимы. Одновременно усилились карательные операции. Повсеместно стали арестовывать и расстреливать самых активных партизан и их семьи. Были сожжены японцами дома в Красном Яре и  Нижней Завитинке.
     Японские гарнизоны размещались в Пояркове, Михайловке и Нижней Ильиновке. Зверства иностранных захватчиков были страшными. Самым жутким были не только поджоги домов, но и типично азиатское уничтожение любого человека приходят японцы, то тоже сжигают деревни и имущество крестьян, при этом страдают даже женщины и дети.
        В отношении японцев приходится держаться чрезвычайно осторожно: малейшая шутка или неосторожное слово грозят серьезными последствиями. Примеров тому масса. В одной из теплушек ехала компания русских, человека четыре, и громко обсуждала грубое поведение японцев, с ними случайно находилась одна японка, про которую считали, что она не знает русского языка; на следующей станции эти четыре человека были расстреляны по доносу японки. Японская жандармерия и охранные войска, благодаря незнанию русского языка, часто руководствуются только внешними признаками при определении лиц, причастных к большевизму. Так, один японский фельдфебель на ст. Завитая был очень ценим своим начальством за способность только по одному выражению лица находить большевиков. Ему было достаточно пройти два раза по поезду или перрону станции, чтобы определить большевиков и арестовать их. Подобных случаев было повсюду немало.
        Таково отношение японцев здесь, в Амурской области, где они уже представляются населению в роли завоевателей, и даже наши офицерские и казачьи отряды не смеют иметь свой национальный флаг, а всегда носят японские значки и подчиняются японскому командованию, что должно быть очень обидно для нашего национального самолюбия. Фактически вся власть, как военная, так и гражданская, находится в руках японцев.

Казакам не понравилось «подъяпонивание»

    «На Амурской железной дороге с февраля с. г. до конца сентября, не считая повреждений на отрезанной в настоящее время от управления дороги западной ее части, было 329 случаев сожжения мостов общей длиной 3781 погонная сажень, причем только в августе и сентябре сожжено 146 мостов» - писал «верховному правителю» Колчаку его министр путей сообщения Устругов. Секретное письмо датировано октябрем 1919 года.
         Вся переписка того времени похожа на вопли утопающих, потому что диверсии амурских партизан отрезали Дальний Восток от Сибири. Сегодня о минувших событиях напоминают разве что памятники, а тогда в Приамурье стреляло каждое дерево. Братоубийственная гражданская война шла к логическому завершению. К началу 1920 года напряжение достигло как раз того уровня, когда сторонам оставался лишь один выбор: победить или умереть. «Секретные материалы» продолжают знакомить с малоизвестными фактами военной жизни послереволюционного Приамурья.
         Рельсовая война, развязанная красными партизанами летом 1919 года, заставила интервентов перейти от наступательной тактики к банальному выживанию. Пустив под откос добрый десяток бронепоездов атамана Семенова и интервентов, большевики заставили японцев пересесть на русские телеги. Лишившиеся постоянной поддержки командования японцы питали надежду только на редкие, хорошо охраняемые обозы из Хабаровска. Редкими обозы были потому, что львиная их доля не доходила до адресатов, все больше пополняя рисом амбары партизан. Дошло до того, что самураи практически полностью отказались от какой-либо разведки, боясь высунуть нос из казарм.
      Некоторое время самым безопасным путем доставки провизии были реки. В госархиве Амурской области сохранились боевые сводки, свидетельствующие о нескольких безуспешных попытках большевиков захватить пароходы с провизией. В документе говорится: «21 августа банда красных вблизи деревни Граматуха обстреляла пароход «Брянта», на следующий день под обстрелом оказался пароход «Уркан». Силами японского отряда, находившегося на борту судна, нападение отбито». Проблема безраздельного владения интервентами амурским флотом была решена после появления у партизан пушек и пулеметов.
      Со временем японцы устали заделывать пробоины в своих судах и попытались через союзников воспользоваться новыми технологиями того времени. Летом во Владивосток из Америки были переброшены 24 аэроплана. Для подготовки механиков и летчиков в Спасске даже организовали специальную школу. Однако доучиться там никто так и не успел, местное население все больше прикипало душой к партизанскому движению. Оснований для этого было - хоть отбавляй: крестьяне постоянно жаловались на набеги оголодавших японских солдат, вынужденных покидать убежища только для поиска пищи, а вольнолюбивому казачеству не нравился начальственный тон заморских военачальников. Весьма кстати для решившихся на свой последний поход на Благовещенск партизан оказались разногласия и распри в стане местного казачества. Рядовые воины далеко не всегда разделяли идеи своих командиров.
      На волне революционных веяний практически сразу после событий 1918 года дальневосточные атаманы начали носиться с идеей создания собственного государства под крышей сильных покровителей. По-другому и быть не могло: на политической арене присутствовало слишком много желающих командовать Дальним Востоком. Казачество сделало ставку на одну из самых авторитетных диктатур - японскую. Отборная 14-пехотная дивизия интервентов из Страны восходящего солнца могла полностью контролировать территорию Приамурья.
        Так оно и было. но только сначала. «АП» уже писала о том, как японцы, получившие поддержку местного населения в лице казачества, стали с рвением жечь амурские деревни и поднимать на штыки всех сочувствующих большевизму. «Восточная диктатура» продолжалась до тех пор, пока в числе погибших от рук интервентов не стали появляться родственники казаков.
        Село Ивановка кроме как рассадником большевизма японцы не называли. В конце февраля 1919 года газета «Эхо» опубликовала «Воззвание» к населению командующего японскими войсками на территории Приамурья генерал-майора Ямады. По данным командующего, в 1918 году из Ивановки в Красную армию ушло все мужское боеспособное население. Ямада писал: «Отряд японских войск под моим командованием прибыл 21 февраля в это село, нашел там стариков, женщин и детей. Мужчин были единицы, остальные ушли с Красной армией. ПРЕДУПРЕЖДАЮ, что при проявлении в будущем со стороны жителей сочувствия большевикам и активном их выступлении против японской армии жестоко накажу село».
         Ивановцы, судя по всему, не вняли предупреждениям иноземцев. И Ямада сдержал обещание методами, которым могли позавидовать фашисты. 22 марта отряд карателей расстрелял более 250 жителей деревни, еще 36 человек заживо сгорели в амбаре. В течение нескольких часов с лица земли было стерто почти 420 жилых домов, амбаров и других построек. Ивановка была пепелищем. Для успокоения выживших из села Андреевка прибыл отряд казаков. Однако их появление не вызвало особой радости у сирот и истекающих кровью женщин. Казаков обозвали прихвостнями и пообещали мучительную месть от мужей-партизан.
       Потомки Хабарова и Пугачева, как говорится, за словом в карман не полезли. И, как писала два года спустя газета «Амурский хлебороб», «отряд, пользуясь паникой, приступил к проверке сундуков, имущества и добиванию раненых (добил 30 человек). Награбив всего вволюшку в немногочисленных уцелевших домах и чтобы скрыть следы, казаки зажигали эти дома, и пожар села возобновился».
        Прозвище «прихвостень» для казака хуже смерти. Возможно, именно тогда потомки Хабарова и Пугачева поняли свою ошибку, которую совершили, уйдя под крышу японцев. Организацию белогвардейских войск даже с натяжкой трудно было назвать независимой. По предложению бывшего начальника штаба Российских войск генерала Хрещатицкого, в каждом русском полку должна была состоять японская рота, а в каждом штабе - японский комиссар. Даже бывшие бароны и царские офицеры такую систему называли не иначе как «подъяпоненной». Неслучайно всего через пару месяцев в партизанских отрядах стали появляться целые казачьи роты. Боролись они, может, и не за светлое будущее, но зато против японцев.
         Впрочем, дальневосточники и до этого понимали, как может отразиться на них участие в войне против сограждан. Еще в начале 1919 года Колчак объявил мобилизацию унтерофицеров запаса. В течение 20 дней к дальневосточному военачальнику так никто и не явился. Тем не менее инспектор штаба «верховного правителя» генерал Дутов, приехав в июле в Благовещенск, насчитал там Амурскую казачью бригаду в составе 1-го Амурского казачьего полка (29 офицеров, 438 казаков, 5 пулеметов), 1-ю Амурскую казачью батарею (4 орудия, 5 офицеров, 143 казака). 35-й Сибирский стрелковый полк Амурской отдельной бригады имел 154 офицера, 1250 солдат, 15 пулеметов, Амурский стрелковый артиллерийский дивизион - две батареи, 12-трехдюймовых орудий, 16 офицеров, 124 солдата. Кроме того, 300 человек насчитывал отряд особого назначения Амурской области. К осени вся надежда белогвардейцев на расквартированные в Благовещенске части не только свелась к нулю, напротив, их присутствие стало вселять тревогу.
         20 октября в Благовещенске были расстреляны 16 наиболее активных подпольщиков. Тем не менее в феврале 1920 года подошедшие вплотную к городу партизаны не спешили идти в атаку - все ждали, чем разрешится назревающий конфликт между ставленниками Колчака и казаками.
         Эпицентром скандала стали казармы артиллерийской казацкой батареи, сегодня на их фундаменте расположены трибуны стадиона «Амур». Как писала год спустя газета «Амурская правда», вечером 2 февраля атаман Кузнецов собрал к себе урядников всех сотен и заявил, что ему известно о готовящемся восстании, в котором казаки принимают участие. Дальше последовал вопрос: «Можно ли на вас, урядников, надеяться?» Как вспоминают старожилы, ответом послужило гробовое молчание.
         Сообразив, что в белогвардейском тылу появилась довольно внушительная «пятая колонна», несколько колчаковских офицеров стали снимать с пушек прицелы, замки, угломеры и другие приспособления, без которых орудия станут бесполезными. Впрочем, вынести все это за пределы казарм им не дали. Более того, казаки схватились за оружие и стали седлать лошадей. Совсем кстати появился член казацкого подпольного ревкома некий товарищ Митрофанов, который по старой большевистской привычке взобрался на пушечный лафет (броневика под рукой не оказалось) и сообщил, что город может перейти под единоличное командование японцев, которые намерены стоять до последнего и даже стянуть в Благовещенск подкрепление.
         Возмущенные казаки постреляли в воздух, но до конкретного кровопролития дело так и не дошло. В ночь со второго на третье февраля оказалось, что японские офицеры и остатки белогвардейского командования вместе с Кузнецовым уже находятся на другом берегу Амура, в Сахаляне. Через сутки в Благовещенск вошли части партизан, завершив таким образом разгром интервентов в Приамурье.

     В результате захватчики вместо покорности получили обратный эффект – широко развернувшуюся партизанскую войну, окончившуюся преследованием  убегающего, огрызающегося огнём, врага. Объединившись в отряд «Красный орёл» в июне 1919 года, под командованием И.Н. Черемисина, наши земляки были закреплены за участком Завитая - Бурея. Вместе с отрядом Юшкевича на участке Екатеринославка – Завитая уничтожили все мосты. Удалось пожечь казармы, будки охранников, прерывали связь, спиливаятелеграфные столбы, пустили под откос не один эшелон
     Савелий Тимофеевич Лашкевич вспоминал, как однажды на станции Екатеринославка они захватили японский вагон с керосином в ёмкостях. Горе-вояки, увидев наступавших партизан, в панике бросили даже паровоз под парами. Трофейным горючим облили мост и подожгли его. Японцы опомнились и отправили бронепоезд, чтобы вернуть свои позиции. Тогда патриоты своей родины разогнали паровоз навстречу броневику. Увидев опасность, японцы срочно начали отступать, дав время на поджог моста, по которому им пришлось ретироваться. 
     Запомнилось ещё одно противостояние, закончившееся победой. В конце октября 1919 года под Ерковцами тремя отрядами, в том числе и «Красным орлом», удалось загнать японцев в русло небольшой речки Будунды. Окружённые плотным кольцом, 200 человек, простояв всю ночь в ледяной воде при пятнадцатиградусном морозе, погибли не от пуль, а от холода. Всё их вооружение, в том числе пулемёты и многочисленный запас патронов достался партизанам.
     В середине марта 1920 года, опасаясь полного уничтожения, японцы были вынуждены уйти из Амурской области. В апреле этого же года партизанские отряды были переформированы в части регулярной сорокатысячной армии. «Красный орёл» вошёл в состав четвёртого кавалерийского полка и охранял границу. Командиром был назначен Гавриил Епифанович Воронов. И.Н. Черемисин перешёл на таможенную службу.
     В декабре 1921 года 4-й отдельный кавалерийский дивизион был отозван с границы и отправлен на Восточный фронт. 
     Продолжение смотрите ЗДЕСЬ